ПАРИЖСКАЯ ФАНТАЗИЯ
Т. К.
У парижского спаниеля лик французского
короля,
не погибшего на эшафоте, а достигшего славы
и лени:
набекрень паричок рыжеватый, милосердие в
каждом движенье,
а в глазах, голубых и счастливых, отражаются
жизнь и земля.
На бульваре Распай, как обычно, господин
Доменик у руля.
И в его ресторанчике тесном заправляют
полдневные тени,
петербургскою ветхой салфеткой прикрывая
от пятен колени,
розу красную в лацкан вонзая, скатерть белую
с хрустом стеля.
Как стараются неутомимо бог, Природа, Судьба,
Провиденье,
короли, спаниели и розы, и питейные все
заведенья,
этот полдень с отливом зеленым между нами
по горстке деля…
Сколько прелести в этом законе!
Но и грусти порой…Voila!
Если есть еще позднее слово, пусть замолвят
его обо мне.
Я прошу не о вечном блаженстве —
о минуте возвышенной пробы,
где возможны, конечно, утраты и отчаянье даже,
но чтобы —
милосердие в каждом движенье и красавица
в каждом окне!
1982